Реформистский иудаизм в современной России: последствия контактов и конфликтов // Контакты и конфликты в славянской и еврейской культурных традициях. Сб. статей. Академическая серия. Вып. 55 / Отв. ред. О.В. Белова. М: Институт славяноведения РАН. С 223-236 (1 ал.) – 10

О сборнике

Сборник «Контакты и конфликты в славянской и еврейской культурной традиции» включает материалы международной конференции, состоявшейся в Москве 7–9 декабря 2016 г., и является продолжением серии изданий материалов конференций, с 1995 г. еже­годно проводимых Центром славяно-иудаики Института славяноведения РАН и отра­жающих работу над фундаментальным проектом «Культура славян и культура евреев: диалог, сходства, различия». С 1998 г. вышло в свет уже 18 книг, посвященных анализу (историческому, философскому, лингвистическому, фольклорно-этнографическому, куль­турологическому) механизмов взаимодействия славянской и еврейской традиций.
В сборник вошли 19 статей ученых из России, Беларуси, Израиля и Украины, посвя­тивших свои исследования формам контактов и типам конфликтов в поликультурной и поликонфессиональной среде.

Редколлегия: С. Н. Амосова, О. В. Белова (ответственный редактор), И. В. Копчёнова, В. В. Мочалова, В. Я. Петрухин

Рецензенты: к. ф. н. О. В. Чеха, к. ф. н. Н. В. Петров

ISBN: 978-5-7576-0393-3

Скачать статью в PDF

Содержание статьи

В последние 20-25 лет стало модным говорить о еврейском «ренессансе» в России [Козлов 1999; Осовцов, Яковенко 2011]. При этом авторы таких утверждений имеют в виду обычно религиозное возрождение, подразумевая, что вполне естественно, возрождение иудаизма: синагог, обрядовых и вероучительных практик, а также религиозно-общинных структур. Именно этим вопросам (посеще­нию синагоги, соблюдение постов, праздникам и Субботе, кашруту и др.) были посвящены известные социологические работы 1990-х — 2000-х гг. [Гительман и др. 1994; Гительман и др. 2000; Гительман и др. 2001а; Гительман и др. 20016; Рывкина 2005; Шапиро и др. 2006а; Шапиро и др. 20066; Осовцов, Яковенко 2011]. Их авторы обычно не различали течений внутри иудаизма, не обращались они и к иным конфессиям (христианству, которое распространено среди российских евреев не меньше, чем иудаизм). Только в последние годы появились работы, посвященные реформистскому иудаизму [Синельников 2010; Зеленина 2015; Носенко-Штейн 2015; Носенко- Штейн 2016], а также светским и неиудейским аспектам еврейской идентичности в России [Носенко-Штейн 2010; Ханин и др. 2014]. Между тем иудаизм, как любая религиозная система, имеющая дли­тельную историю, неоднороден. Более того, в данном случае не вполне правомерно говорить о нем как о «своде» религиозных уста­новлений; имея очень длительную историю, он вобрал в себя мно­жество разнообразных, в том числе архаичных, предписаний и пред­ставляет собой скорее религиозно-поведенческий комплекс, образ жизни иудея. Реформистский иудаизм, возникший в Германии в 1820-е гг., изначально (как, впрочем, любая реформа в любой рели­гии) столкнулся с резким неприятием со стороны более ортодоксальных приверженцев иудаизма; более того, как любому реформа­торскому движению, ему приходилось лавировать не только среди «своих», но и утверждать себя среди иноверцев.

В этой статье я пытаюсь исследовать основные аспекты «вклю­ченности» последователей реформистского иудаизма в нашей стране в еврейскую и русскую культурные традиции.

Основными источниками, как и в прежних моих исследованиях по реформистскому иудаизму в России, послужили мои полевые материалы: результаты включенного наблюдения в московской общине «Ле-дор ва-дор» (в 2013-2014 гг.); тексты глубинных и не­скольких экспертных интервью, проведенных там же, а также дан­ные анкетного опроса, проведенного в Москве и Петербурге в 2013- 2014 гг. В отдельных случаях я использовала результаты своих ис­следований идентичности и культурной памяти российских евреев 2000-2012 гг.

Некоторые социокультурные характеристики

Я уже писала о социодемографических характеристиках россий­ских реформистов [Носенко-Штейн 2015], здесь кратко напомню некоторые данные. В 2014 г. петербургская и московская общины насчитывали от 200 до 240 членов каждая. Поэтому генеральная со­вокупность выборки, составившая 50 респондентов, вполне репре­зентативна; 40% респондентов были мужчины, а 60% – женщины. Кроме того, некоторые люди, не будучи членами общины, время от времени ее посещали, особенно по Субботам, некоторым праздни­кам, также они приходили на лекции, семинары (в том числе выезд­ные) и т.п.

Из опрошенных 12% имели среднее и среднее специальное обра­зование; 24% на момент опроса были студентами; 58% имели выс­шее образование; 4% – степени кандидатов и докторов наук. Обра­зовательный уровень реформистов несколько выше такого уровня евреев по России. Согласно Всероссийской переписи 2002 г., этот уровень составил 56,3% (см. об этом: Осовцов, Яковенко 2011, 113).

58% респондентов на момент опроса имели постоянную работу, 10% – временную, 2% были безработными и только 2% – пенсионе­рами. Это, как и возрастная структура, резко выделяет реформист­скую общину на фоне немолодого российского еврейства и особенно отличает реформистов от последователей ортодоксального иудаиз­ма, прежде всего течения Хабад Любавич; в структурах последнего особенно много людей пожилого возраста. С этим коррелирует и уровень доходов: многие реформисты указали свой доход как сред­ний, выше среднего и даже высокий.

Почему реформистский иудаизм?

Из таблицы I видно, что людей привлекает в реформистском иудаизме его интеллектуализм, отсутствие догматизма, доброжела­тельная атмосфера в общине (об этом, равно как об отсутствии «фа­натизма», возможности и умении вести дискуссии, а также о «пра­вильном» отношении к женщине информанты постоянно говорили в своих интервью) [см. также: Носенко-Штейн 2015].

Все это, как уже отмечалось, позволяет последователям прогрес­сивного иудаизма претендовать на роль еврейской интеллектуальной элиты.

Ольга, 28 лет, образование высшее, экономист (мать еврейка), принимает активное участие в жизни общины, говорила: «Тут со­брались интеллигентные люди, это правда. Почти у всех высшее об­разование, правильная речь. Тут можно не только слушать, но и спо­рить, обсуждать» (Москва, 2013).

Предпочтение именно в пользу «интеллектуального» иудаизма вызывает вопрос об этническом и конфессиональном окружении, в ко­тором росли (будущие) реформисты и в котором сформировалась их культурная самоидентификация. Так, на вопрос о том, в какой сте­пени в семье, где они воспитывались, присутствовала еврейская атмосфера, 50% опрошенных ответили, что она не присутствовала вовсе, у 30% наличествовала в незначительной степени и только у 8% имелась в значительной. Это отличается от результатов моих опросов по российским евреям в целом; согласно им, еврейская ат­мосфера в значительной мере присутствовала почти у 20% [Носен­ко-Штейн 2013, 288-289]. Подобное расхождение объясняется не только и не столько преобладанием потомков смешанных браков среди реформистов (их абсолютное и относительное преобладание, в том числе негалахических евреев, наблюдается и среди российско­го еврейства в целом), но и возрастной структурой реформе гской общины: в ней мало пожилых людей, все ее члены родились в по­слевоенный период и обычно проживали в больших городах.

Таблица 1

Почему именно реформизм представляется Вам наиболее привлекательным? (%)

Ваши еврейские корни	Почему реформизм кажется Вам наиболее привлекательным?
	Наименее фанатичен, догматичен	Наиболее интеллек­туален	Нравится его фило­софия	Наиболее честный	Нравится отношение к женщине	Доля в выборке
Полностью еврей(ка)	20,0	16,7	14,3	,0	,0	14,3
На 3/4 еврей(ка)	,0	16,7	14,3	,0	,0	9,5
Наполовину еврей(ка) по материнской линии	20,0	33,3	,0	,0	,0	14,3
Наполовину еврей(ка) по отцовской линии	20,0	16,7	28,6	100,0	50,0	28,6
На 1/4 еврей(ка) по материнской линии	,0	,0	,0	,0	50,0 3	4,8
На 1/4 еврей(ка) по отцовской линии	,0	,0	14,3	,0	,0 а	4,8
Еще более отдаленные еврейские корни	20,0	,0	28,5	,0	,0 ;	14,3
Другой ответ	20,0	16,6	,0	,0	,0 3	9,4
Всего	100,0	100,0	100,0	100,0	100,0	100,0

Примерно те же цифры можно видеть, если задать вопрос несколько иначе (таблица 2).

Таблица 2

Традиции и обычаи какого народа соблюдали в Вашей семье в детстве?

Традиции какого народа соблюдали в Вашей семье в детстве	Что Вы можете сказать о своем еврействе по рождению
	Я полно­стью еврей(ка)	Я на 3/4 еврей(ка)	Я наполовину еврей(ка) по материнской линии	Я наполовину еврей(ка) по отцовской линии	Я на четверть еврей(ка) по материнской линии	Я на четверть еврей(ка) по отцовской линии	У меня еще более отда­ленные еврей­ские корни	Другой ответ	Всего
Еврейского народа	,0	2,1	,0	2,1	,0	,0	,0	,0	4,2
Другого народа	,0	,0	6,3	,0	6,3	,0	6,3	6,3	25,2
В равной мере еврейского и другого народа	,0	,0	2,0	2,0	,0	,0	,0	2,0	6,3
У нас не соблю­дали никаких национальных традиций	8,3	2,1	8,3	16,7	,0	6,3	10,4	8,3	60,4
Другой ответ	,0	2,1	2,1	,0	,0	,0	,0	,0	4,2
Доля в выборке	8,3	6,3	18,7	20,8	6,3	6,3	16,7	16,6	100

Следует обратить внимание на то, как велика доля тех, в чьих семь­ях вообще никаких этнических или религиозных традиций не соблюда­ли. Эти люди росли в рамках усредненной общесоветской культуры, где «всё было, как у всех». Такой усредненности всё же способствовало и то, что многие реформисты – потомки смешанных браков (впрочем, среди евреев современной России в целом потомки смешанных браков тоже численно преобладают; у них тоже высока доля тех, кто рос в «безнациональной» среде), в смешанных семьях, как мне уже приходи­лось писать, нередко возникала ситуация, когда супруги старались «не выпячивать» традиции и обычаи «своего» народа [Носенко 2004].

Однако в настоящее время после более или менее длительного «членства» в реформистской общине или активного посещения про­водимых в ней мероприятий (семейных семинаров по изучению тра­диции или учебных семинаров по подготовке общинных активистов), а также участия во встречах Субботы, отмечании праздников и т.п. в семьях у 40% респондентов стали соблюдать еврейские традиции, у 4% – традиции другого народа (преимущественно русского), у 16% соблюдаются традиции разных народов и у 26% по-прежнему ника­ких этнических традиций не соблюдают. То есть, что довольно ожи­даемо, пребывание в еврейской общине (культурной среде) способст­вует формированию еврейской самоидентификации, а доля тех, у кого дома не соблюдают никаких этнических и/или религиозных традиций, сократилась вдвое. О сходных тенденциях несколько лет назад писал А.Б. Синельников, проводивший исследование еврейской самоиден­тификации среди подростков, побывавших в реформистских летних лагерях; после этого доля тех, кто «чувствовал себя евреем в малой степени» сократилась, но возросла доля тех, кто чувствовал себя тако­вым «в средней» и даже «в большой степени» [Синельников 2010]. Оставив в стороне звучащие несколько пародийно формулировки во­просов анкеты, подчеркну, что сделанные ученым выводы тоже впол­не ожидаемы: в обоих случаях наблюдается пробуждение спящей идентичности (sleeping identity) под воздействием доступа к неизвест­ной или малоизвестной дотоле информации о культурной традиции.

Информанты постоянно говорят о том же в своих интервью, под­черкивая, как изменилось их восприятие еврейской традиции. Вот выдержки из устных историй, рассказанных Павлом М., 26 лет, обра­зование высшее, дед по материнской линии еврей (Москва, 2014):

Дедушка родом из Харькова. В 41-м году вместе с харьковским тан­ковым заводом они были эвакуированы в Челябинск: дедушка, его мама, сестра. Он начал работать в Челябинске на танковом заводе. В военные годы он был еще совсем юным, он просто работал у станка. Постепенно он получил высшее образование <.. .> и в итоге его карьера завершилась тем, что его должность была один из главных технологов завода. Он по­знакомился с моей бабушкой, она работала врачом в санатории. Она русская. В 59-м году родилась моя мама, в 62-м – моя тетя. Семья жила в Челябинске. Потом моя мама познакомилась с моим отцом, году, на­верное, 86-м, и в 88-м родился я. Папа у меня тоже русский.<...> [На вопрос о том, соблюдали ли в его семье какие-то еврейские традиции, Павел ответил:] Пожалуй, нет. Дедушка понимал идиш, но почти нико­гда на нем не разговаривал. Знала идиш и разговаривала его мама, по- русски она говорила плохо, с сильным акцентом. По рассказам мамы, моя прабабушка соблюдала еврейские традиции. Судя по всему, она со­блюдала Шаббат, потому что она не зажигала огонь, она уединялась в кладовке, читала какие-то молитвы. Дедушка уже был светским, атеи­стом. Мама тоже ничего такого не переняла. Как говорят, до пяти лет, может, больше, она на идиш говорила лучше, чем на русском, это очень испугало ее русскую маму, потом русский стал превалировать, все-таки окружение на русском говорило, и она уже почти ни слова на идиш не помнит. Моему поколение не то. что еврейские, вообще никакие тради­ции не прививались (выделено мной. – Е.Н.-Ш.). Я просто помню, как мне в детстве было интересно, чтобы какие-то обычаи в семье были. Я с телевизора кальку снимал, смотрю, Пасха там, яйца красят, я пред­лагал родителям, давайте яйца покрасим, давайте Рождество справим, все такое. В 2001 году я съездил в еврейский лагерь сохнутовский, и мне стало очень интересно еврейство. У нас в Челябинске был молодежный сохнутовский клуб, мы там встречали субботу, под гитару, проходила служба. Очень простенько там было, из субботней службы буквально по предложению песнями мы пропевали, потом кушали, и были занятия. Однажды нам руководитель клуба предложил, а не хотите вы, чтобы служба была побольше, чтобы мы читали побольше, мы можем что-то привносить из еврейской традиции. Ребята как-то стеснялись, не говори­ли, а я честно сказал, что я хочу, мне это интересно. И постепенно я стал мадрихом [гидом], постепенно я стал преподавателем традиций на вос­кресной школе. Не знаю, с какого времени, можно отсчитывать с 2001 года, когда я первый раз поехал в еврейский лагерь, может, с того момента, когда у нас стала расширенная служба, как я стал преподавателем тра­диции, мне еврейская традиция интересна. И получается, что в семье ничего такого не перенял, все через организации еврейские.

Лишь у небольшой части опрошенных старшие родственники, особенно бабушки и дедушки, повлияли на формирование еврей ской самоидентификации, что в целом соответствует общей картине по российским евреям, у которых вертикальные связи, как это обыч­но бывает у городских жителей, в целом сильно ослаблены.

В то же время семейный архив, семейные документы все же ока­зали значительное влияние на формирование еврейской самоиден­тификации примерно у 18% опрошенных (таблица 3), т.е. люди в той или иной степени интересуются своими корнями.

Таблица 3

Что оказало наиболее существенное влияние на формировани Вашего национального самосознания? (%)

Что оказало влияние на Ваше еврейское самосознание?
Семейный архив, письма, фотографии, документы	18,0
Книги, литература	34,0
Еврейская общественная жизнь	26,0
Приобщение к религиозным обрядам, ритуалам	6,0
Антисемитизм	2,0
Израиль	4,0
Другое	10,0
Всего	100,0

Но преобладающее влияние на еврейскую самоидентификацию реформистов все же, как и у российских евреев в целом, оказало чтение книг, т.е. когнитивный, а не эмоциональный фактор (праздники, ритуалы, музыка и пр.). Выделяет же последователей реформистов на фоне российского еврейства то, что у 26% на еврейскую самоидентификацию оказала наибольшее влияние общинна&жизнь. Выше уже отмечалось, что многим опрошенным нравится атмосфера в общине, об этом мне говорили и многие информанты.

В то же время у реформистов, как и у российских евреев$всобще [Носенко-Штейн 2012], возрастает роль вертикальных, особенно дружеских связей. И хотя лишь у 34% опрошенных среди= друзей и приятелей больше людей еврейского происхождения, у 20% боль­ше друзей неевреев, а 32% ответили, что не интересуются нацио­нальной принадлежностью своих друзей, таблица 4 показывает, что значимость еврейской компании для многих очень велика. ^

Таблица 4

Насколько важно для Вас иметь еврейскую компанию, встречаться с другими евреями,

проводить вместе с ними время? (%)

Насколько важно для Вас иметь еврейскую компанию?	Что Вы можете сказать о своем еврействе по рождению?
	Я полно­стью еврей(ка)	Я на 3/4 еврей(ка)	Я наполовину еврей(ка) по материнской линии	Я наполовину еврей(ка) по отцовской линии	Я на четверть еврей(ка) по материнской линии	Я на четверть еврей(ка) по отцовской линии	У меня еще более отдален­ные еврей­ские корни	Другой ответ	Всего
Очень важно	2.1	2,1	12,5	12,5	,0	2,1	4,2	6,3	41,7
Важно	4,2	2,1	4,2	8,3	2,1	4,2	6,3	2Д	33,3
Не очень важно	2,1	2,1	2,1	,0	4,2	,0	4,2	6,3	20,8
Затрудняюсь ответить	,0	,0	,0	2,1	,0	,0	,0	2,1	4,2
Доля в выборке	8,4	6,3	18,8	22,9	6,3	6,3	14,7	16,8	100

Таблица 5

К какой национальности Вы себя относите? (%)

К какой национально­сти себя отно­сите?	Ваши еврейские корни? Что Вы можете сказать о своем еврействе по рождению
	Я полно­стью еврей(ка)	Я на 3/4 еврей(ка)	Я наполовину еврей(ка) по материнской линии	Я наполовину еврей(ка) по отцовской линии	Я на четверть еврей(ка) по материнской линии	Я на четверть еврей(ка) по отцовской линии	У меня еще более отдален­ные еврейские корни	Другой ответ	Всего
Отношу себя к евреям	8,5	4,3	14,9	19,2	2,1	4,3	6,4	10,6	70,3
Отношу себя к иной нацио­нальности	,0	,0	,0	,0	,0	,0	4,3	2,1	6,4
Отношу себя одновременно к евреям и к иной нацио­нальности	,0	,0	2,1	2,1	2,1	2,1	.0	,0	8,4
Не отношу себя к какой-либо определенной национальности	,0	,0	,0	,0	2,1	,0	2,1	4,3	8,5
Другой ответ	,0	2,1	,0	,0	,0	,0	4,3	,0	6,4
Доля в выборке	8,5	6,4	17,0	21,3	6,3	6,4	17,1	17,0	100,0

В результате в настоящее время около 70% опрошенных считают себя евреями («относят себя к»), причем чаще всего к таковым себя относят «половинки» (см. таблицу 5). Этот показатель значительно выше, чем у российских евреев в целом, и на этот факт повлияло не происхождение («корпи»), а приобщение к еврейским традициям, в первую очередь религиозным, а также к общинной жизни, хоть они и имели место относительно недолго.

Заключение

Вместе с тем последователи реформистского иудаизма представ­ляют собой результат взаимовлияний разнообразных контактов культурных традиций. Хотя наиболее значительная группа опро­шенных определила свою национальную принадлежность как «ев­рей», по «российскими» и «русскими» евреями назвали себя 26%. И еще 20% считают себя «гражданами мира» или «интернационали­стами» (см. таблицу 6). На этом фоне отождествление себя с «рос­сиянами» выглядит достаточно скромно (12%), что вполне может свидетельствовать о незавершенности процесса формирования рос­сийской нации.

Таблица 6 Как Вы определяете свою национальную принадлежность? (%)

Ваша национальная принадлежность?
Россиянин	12,0
Еврей	36,0
Русский еврей	10,0
Интернационалист	4,0
Гражданин мира	16,0
Российский еврей	16,0
Другой ответ	2,0
Затрудняюсь ответить	4,0
Всего	100,0

Однако реформистский иудаизм в нашей стране – в известной мере и результат конфликтов, протекающих во внутриеврейской среде. Я уже писала о неприятии реформистского иудаизма среди людей еврейского происхождения, в том числе светских: многим он кажется отклонением от «нормы», о которой сами эти люди нередко не имеют четкого представления [Зеленина 2015; Носенко-Штейн 2016]. Более того, в отношении реформистов нередко распростране­ны негативные стереотипы и ярлыки, которые усердно продолжают наклеивать и в ряде еврейских структур (на последователей рефор­мистского иудаизма возлагают ответственность за Холокост, назы­вают «фашистами» и пр.). Распространенность таких клише показы­вает, что реформизм до сих пор в значительной мере демонизирован в массовом сознании у людей еврейского происхождения в России, и это сильно отличает ситуацию в нашей стране от восприятия ре­формизма за рубежом [Ferziger 2009]. Это объясняется не только просчетами руководства ряда еврейских организаций и не только «недобросовестной конкуренцией» с их стороны, но и глубоким кон­серватизмом массового сознания в России в целом. Об этом гово­рил, например, рав Александр (община «Ле-дор ва-дор», Москва, 28.03.2013):

По сравнению с американцами, по крайней мере с общиной, мы бо­лее консервативны в силу менталитета, в силу российского менталитета. Мы живём в очень консервативном обществе. Соответственно у нас странность вот такая, сторона обрядовая, в том числе галахическая, она больше, несмотря на то что мы признаёмся реформистами и в то же время, например, консерваторы по обрезанию.

Впрочем, последователи реформистского иудаизма не остаются в долгу, характеризуя последователей ортодоксального иудаизма, осо­бенно Хабада, весьма нелестно (как лицемерных, непоследователь­ных и не привыкших рассуждать).

Этот внутренний конфликт не распространяется вовне. Более то­го, хотя численность последователей реформистского иудаизма в России невелика, реформизм продолжает являть собой удачный, на мой взгляд, пример контактов еврейской традиции и культуры ок­ружающих его народов (в нашем случае русского).

Литература и источники

Гительман и др. 1994 – Гительман Ц., Червяков В., Шапиро В. Иудаизм в на­циональном самосознании российских евреев // Вестник Еврейского универ­ситета в Москве. 1994. Вып. 3 (7). С. 121-144.

Гительман и др. 2000 – Гительман //., Червяков В., Шапиро В. Национальное самосознание российских евреев. Материалы социологического исследова­ния 1997 – 1998 гг. // Диаспоры / Diasporas. 2000. № 3. С. 52-86.

Гительман и др. 2001а – Гительман Ц., Червяков В., Шапиро В. Материалы со­циологического исследования 1997-1998 гг. (статья вторая) // Диаспоры / Diasporas. 2001. № 1. С. 210-244.

Гительман и др. 20016 – Гительман Ц., Червяков В., Шапиро В. Материалы со­циологического исследования 1997-1998 гг. (статья третья) // Диаспоры / Diasporas. 2001. № 2-3. С. 224-262.

Зеленина 2015 – Зеленина Г. Портрет на стене и шпроты на хлебе: московские евреи между двумя «сектами» // Государство, религия, церковь в России и за рубежом. 2015. № 3 (33). С. 121-169.

Козлов 1999 – Козлов С.Я. Евреи Москвы в 90-е годы XX века: действительно ли происходит религиозный ренессанс? М., 1999.

Носенко 2004 – Носенко Е. «Быть или чувствовать?» Основные аспекты еврей­ской самоидентификации у потомков смешанных браков в современной России. М., 2004.

Носенко-Штейн 2010 – Носенко-Штейн Е. «Светский иудаизм» в России: изо­бретенная реальность? // Научные труды по иудаике. Материалы XVII Меж­дународной конференции по иудаике. М., 2010. Т. 1. С. 244-253.

Носенко-Штейн 2012 – Носенко-Штейн Е.Э. Семья, родственники и друзья в формировании еврейской идентичности в России // Материалы XIX Между­народной ежегодной конференции по иудаике. Том II. Академическая серия. Вып. 41. М., 2012. С. 438^152.

Носенко-Штейн 2013 – Носенко-Штейн Е. «Передайте об этом детям вашим, а их дети следующему роду». Культурная память у российских евреев в на­ши дни. М., 2013.

Носенко-Штейн 2015 – Носенко-Штейн Е.Э. Реформистский иудаизм в России: конструирование «нового еврея» // Вестник российской нации. 2015. №5. С. 93-104.

Носенко-Штейн Е. Реформистский иудаизм: границы нормы // Норма и анома­лия в славянской и еврейской традиции / Отв. ред. О.В. Белова. М., 2016. С. 122-135.

Осовцов, Яковенко 2011 – Осовцов А., Яковенко И. Еврейский народ в России: кто, как и зачем к нему принадлежит? М., 2011.

Рывкина 2005 – Рывкина Р. Как живут евреи в России? Социологический анализ перемен. М., 2005.

Синельников 2010 – Синельников А.Б. Евреи «по отцу» и «по деду»: некоторые результаты социологического опроса в летних еврейских лагерях НеЦеР //

Материалы XVII Международной ежегодной научной конференции по иудаике. М., 2010. Т. 1. С. 280-293.

Ханин и др. 2014 – Ханин В.(3.), Писаревская Д., Эпштейн А. Еврейская моло­дежь в постсоветских странах: национальное самосознание, общинная жизнь и связи с Израилем. М., 2014.

Шапиро и др. 2006а – Шапиро В., Герасимова М., Низовцева И., Сьянова Н. Евреи Санкт-Петербурга: и участие в общинной жизни // Диаспоры / Diaspo- ras. 2006. №3. С. 95-149.

Шапиро и др. 20066 – Шапиро В., Герасимова М., Низовцева И., Сьянова Н. Евреи Санкт-Петербурга: этническая самоидентификация и участие в об­щинной жизни (завершение темы) // Диаспоры / Diasporas. 2006. № 4. С. 169-216.

Ferziger 2009 – Ferziger A.S. Demonic Deviant to Drowning Brother: Reform Juda­ism in the Eyes of American Orthodoxy // Jewish Social Studies. Vol. 15. No. 3 (Spring / Summer 2009). P. 56-88.

Elena Nosenko-Stein

(Moscow)

Reform Judaism in contemporary Russia:

Result of contacts and conflicts?

On these pages the author drawing on the field materials considers the some aspects of cultural identities among Reform Jews in contemporary Rus­sia. These identities have been formed as a result of intercultural contacts between Russian and Jewish tradition as well as inner conflicts in Russia’s Jewish milieu.